19.07.2015 в 11:52
Пишет HSF:О, боги, как же я боялся не успеть...
Мат Чёрному королю
(ficbook.net/readfic/3320956)
Автор: HSF
Фэндом: Kuroshitsuji, The most beautiful death in the world (Kuroshitsuji) (кроссовер)
Персонажи: Гробовщик/Уильям, за кадром - Уильям/Грелль
Рейтинг: R
Жанры: Слэш (яой), Ангст, Драма, Даркфик, AU
Предупреждения: OOC
Размер: Мини, 5 страниц
Кол-во частей: 1
Статус: закончен
Описание:
Продолжение фанфика "Шах и мат" (diaryhsf.diary.ru/p205040884.htm)
Посвящение:
С Днём Рождения, Лаэрта!)
Публикация на других ресурсах:
Запрещена.
читать
Уильям Т. Спирс всегда пунктуален и точен. Он не позволяет себе опоздать даже на минуту, но в эту пятницу, ровно в восемь, не приходит навестить наставника. Гробовщик ждёт его долго - он не ложится спать до поздней ночи, и, увы, лишь затем, чтобы с голубиной почтой получить письмо с извинениями - его бывшего ученика отправили на срочное задание, он не смог вырваться к нему.
Уильям появляется на пороге его лавки только в следующий понедельник, в обеденный перерыв. Он выглядит отдохнувшим и посвежевшим, непривычно много улыбается и непривычно-мечтательно молчит, совершенно не обращая внимания на свой внешний вид - не замечая длинного красного волоса, прицепившегося к пиджаку, и не пытаясь пригладить слегка растрёпанную причёску.
Это несовершенство внешнего вида мистера Спирса почти незаметно, но цепкий взгляд Гробовщика выхватывает всё, и сегодня, сражаясь с бывшим учеником в шахматы, Легендарный с особой яростью атакует ферзя, которого сам некогда так любовно раскрашивал, расписывал красными лентами для Уильяма: особенному ученику - особенные вещи.
А Спирс, ослеплённый кровавыми бликами королевской короны, одурманенный мыслями и мечтами, в которые то и дело проваливается, упускает из вида манёвры соперника, пропускает удары, поддаётся на уловки, с каждым ходом теряя фигуры, пока, наконец, из всей его армии не остаётся один только король.
- Шах и мат, Уильям, - улыбается Гробовщик, - Я победил.
Мистер Спирс принимает поражение, как и всегда, с достоинством. И, насладившись неспешным разговором и ароматным травяным чаем, уходит, предупредив, что в эти выходные, наверное, опять не сможет зайти.
Гробовщик сжимает руки в кулаки, чувствуя, как впиваются в кожу длинные ногти. Если Уильям так пренебрегает его обществом - что ж, он найдёт себе другое.
***
Мальчишку-диспетчера, которого он встречает вечером четверга в библиотеке, зовут Алан Хамфриз. У него мягкие черты лица и стальной внутренний стержень, застенчивая улыбка и внимательный, любопытный взгляд. Легендарный уже видел его в отделе Спирса. И даже знает о нём много больше, чем думает сам Алан.
- Помоги мне донести книги! - просит Хамфриза Гробовщик.
Тот, конечно, не может отказать своему кумиру - тому самому Легендарному жнецу, чья многометровая статуя встречает его каждый день в холле Департамента. Алан знает о нём всё - всё, что написано в учебниках, - и он так счастлив вживую говорить со своим идолом, на которого так мечтает быть похожим!
А Гробовщик счастлив рассказывать благодарному слушателю о людях, о том, что есть для них смерть, что есть страдание и боль.
- Только не вздумай сочувствовать им, забирая душу. Можешь подхватить Шип, - напутствует Легендарный юного диспетчера перед прощанием, уже зная, что сердце Алана готово разделить муку смерти. С любым. С каждым.
Пятницу Гробовщик проводит в бессмысленном ожидании Уильяма и одиночестве, наполненном стуком шахматных фигур, соприкасающихся с доской. Он играет сам с собой. Как обычно - по своим правилам. Гробовщик скидывает в коробку ненавистные скучные пешки. К ним же, ещё до начала игры, он швыряет чёрных слонов - в них больше нет надобности. Их больше нет.
***
На следующей неделе Уильям не приходит. Он позволяет себе не приходить ещё около месяца, а потом неожиданно заявляется в среду, в девять, и с порога спрашивает про Шипы. Гробовщик приглашает его пройти, пряча злорадную усмешку, колдует над чаем и, наконец, почти впихнув чашку в руки ученика, с деланым сожалением рассказывает об этой страшной болезни - единственной, что способна убить бессмертного жнеца. Единственной, которую вызывает только собственное сострадание, что тянет из шинигами силы, делает почти по-человечески уязвимым. Единственной, от которой нет лекарства - только много глупых сказок.
Спирс благодарит его - пожалуй, слишком сухо, и слишком поспешно уходит, так и не притронувшись к чаю.
А потом снова пропадает на пару недель. Это непростительно. Уильям слишком часто стал забывать о нём. Гробовщику больно от этого, он обижен пренебрежением и невниманием Спирса. И думает, что, пусть Уильям - его любимый ученик, наказание он всё же заслужил.
***
Редко кого можно найти в библиотеке в субботу. Даже провинившихся не оставляют на сверхурочные в выходные, а рабочих смен в эти дни так мало, что диспетчерам просто нет времени прохлаждаться в компании книг. Впрочем, они и так редко выбирают этот способ досуга, а информацию предпочитают черпать из других источников.
Тем не менее, один диспетчер тут должен быть. Гробовщик быстро находит его в секции болезней. Он заводит с Эриком Слингсби неспешный, ленивый разговор и, выбирая книги, что помогут ему скоротать очередной одинокий вечер, рассказывает между делом одну прелюбопытнейшую легенду - будто бы тысяча невинных душ могут исцелить шинигами, поражённого Шипом Смерти. О, конечно же, это просто сказка! Хотя - кто знает, кто знает...
Легендарный, посмеиваясь, уходит, слыша шорох судорожно сжатых в руке листов и чужое тяжёлое дыхание. Эрик будто пытается напиться воздуха впрок, перед тем, как броситься в нефтяную топь бездны, запятнать себя неискупаемым грехом, несмываемым позором.
В традиционной игре не по правилам в эту пятницу не хватает теперь и ладей, проглоченных чёрной пропастью коробки, разделивших судьбу слонов. Какая жалость для чёрного короля!
***
Стоит середина зимы, когда из вьюжного тумана на порог его лавки выступает тёмная фигура. Гробовщик не видел Уильяма очень давно - ещё с того раза, когда тот спрашивал о Шипах, но сразу же узнаёт его. Чёрного Короля нельзя не узнать - даже если он сам не похож на себя.
У Уильяма бескровные, едва шевелящиеся губы, сжатые в тонкую линию, воспалённые глаза, блестящие то ли от едва сдерживаемых слёз, то ли от бусин растаявшего снега, водой склеивших ресницы. Уильям почти ничего не говорит - только сидит и смотрит в пространство, слушая мерное течение речи учителя. Он не слышит его, не воспринимает слов - но этот почти-разговор спасает его от воспоминаний, спасает от личного Ада, дохнувшего в лицо, позволяет раствориться в журчании звуков, в переливах смеха, забыть о чёртовом деле № 6664242. Забыть о тех двоих, кого он не уберёг. О лучшем друге. О лучшем диспетчере.
- Утешься, Уильям, - баюкает его в своих руках Гробовщик, - У них была самая прекрасная в мире смерть.
***
Весной, когда всё возвращается к жизни, тянется к солнцу и свету, "оживает" и Спирс, смиряется, наконец, с невосполнимой потерей, учится жить по-новому. Он вновь становится таким же, каким и был - только внимательнее, собраннее, строже. Он тщательнее контролирует выполнение заданий, не отпускает сотрудников в одиночку и не позволяет себе отдыхать, пока все его диспетчеры не вернутся со сбора; срывается на помощь, даже когда они опаздывают на какие-то минуты. Смерть Эрика Слингсби и Алана Хамфриза не сломала его - пройдя через это, Спирс стал только мужественнее. Гробовщик жалеет разве что о том, что не он был с Уильямом этой стылой зимой, не он согревал его, не он шептал ему о своей любви...
Впрочем, Легендарному не на что жаловаться. Бывший ученик больше не забывает его, исправно являясь каждую пятницу, ровно в восемь часов.
До самого апреля, когда Спирс неожиданно пропускает встречу. Он ссылается в письме на неотложные дела и просит прощения - которого, конечно, не получит. Если Грелль и научил Уильяма врать, то он не может отучить Департамент от сплетен. Узнать, что Сатклифф и Спирс укатили в совместное путешествие на уик-энд, оказывается даже проще, чем хотелось.
Гробовщик вертит в тонких пальцах гладкие чёрные фигуры. Кажется, Лжецу-полководцу придётся лишиться ещё кого-то из своих ратников. Легендарный сбрасывает в коробку ферзя. Он никогда не любил Королеву.
***
Воскрешение мёртвых - какая чушь! Нет, лучше - какая ирония. Идти против самой смерти - опасное занятие, но Гробовщик всегда был не из робкого десятка. И раз мистер Стокер так желает именно этого - почему бы и нет?
Всё получается именно так, как и ожидает Легендарный жнец. Райан Стокер верит ему. Верит настолько, что соглашается даже устроить демонстрацию на океанском лайнере. Соглашается заполнить трюмы мертвецами. Соглашается взять его с собой...
До цели остаётся совсем немного - всего лишь написать анонимный донос, чтобы Уильяма надолго задержали у начальства, и его любимый ученик не попал вместо своих диспетчеров в кровавую мясорубку на корабле, - и партию можно считать почти завершённой. Легендарный уверен, что расследование дела о живых трупах достанется нужному отделу - он не зря расхваливал вчера перед Уэйнтвортом "лучших сотрудников Департамента" и уверял, что Сатклифф и Нокс справятся - даже без погибших товарищей.
Гробовщик не учитывает одного - Уильям готов к борьбе и примет вызов, со всем миром будет сражаться за свою Королеву - даже, если потребуется, с ней самой. Мистер Спирс своей властью отстраняет Грелля от заданий, придравшись к какой-то мелочи. На борт "Кампании" поднимется только Рональд Нокс.
Кони? Что ж. Жаль - жаль. Но сердце Чёрного Короля дороже тысячи задорных улыбок и вихрастых конских грив, растрёпанных несуществующим ветром.
В коробку летят ещё две фигуры. Но и королеву Гробовщик не спешит возвращать на доску. Всего пара строк - и, пока Уильям будет на ковре у начальства, Греллю Сатклиффу передадут приказ - явиться на помощь Рональду.
А уж в своих силах Легендарный жнец не сомневается.
***
В этот день Уильям приходит к нему под утро. Он бледен, как простыня; небритые щёки испачканы потёками крови. Его трясёт, корчит от боли, и он не опускается - падает на гроб, пряча в ладонях лицо и едва слышно шепча что-то про корабль, вызов к начальству, проклятого демона, отобравшего у него самое дорогое, самое ценное: тех, за кого Уильям был в ответе, и кому в решающий момент не смог помочь. Уильям хрипит что-то, кривя в горькой улыбке тонкие белые губы, покрытые соляными крупинками. Бездумно-безумно говорит о том, что убил того демона. Смеётся. Почти плачет.
И, наконец, с усилием втянув в саднящие лёгкие воздух, выдыхает, почти не размыкая губ, устремив в пространство остановившийся, безжизненный взгляд: "У меня никого больше нет. Нет. Никого".
- У тебя есть я, - почти так же тихо отзывается Гробовщик, - И я люблю тебя.
Легендарный распахивает перед учеником объятия. И Уильям сдаётся. Бросается в силки чужих губ, в путы чужих ласк. Тонет в тёмной бездне чужой любви и невозможной, щемяще-нежной покорности. Гробовщик отдаётся ему целиком, без остатка, позволяет делать с собой всё, что угодно. Он не сопротивляется ни властным, грубым поцелуям, ни жёстким касаниям, ставшим почти ударами. Ему хорошо с Уильямом - с любым, в любом состоянии. Пусть вымещает боль, клокочущую ярость, детскую обиду на мироздание - пусть! Но с ним. Только с ним.
Гробовщик изгибается в руках бывшего ученика, запрокидывает голову, стонет, кусает губы в кровь. Уильям прижимает его к себе, клеймит царапинами, ставит на шее тавро болезненного укуса, жжёт губами кожу. Ищет утешения в единственном, кто остался с ним; чужой любовью вытравливает из сердца воспоминания о своей. Тела двух жнецов, переплетясь, становятся единым целым, их души сплавляются в одну, повязанные горечью и виной, спаянные кровавым концом затянувшейся игры. Два ангела Смерти больше не принадлежат себе, в эту весеннюю ночь отдаваясь друг другу.
На полу валяются шахматы, сбитые со стола нечаянным взмахом руки. Кони, ладьи, пешки рассыпаны по каменным плитам, свалены грудой, в которой мелькает алая корона Ферзя. Отдельно от своих войск сиротливо лежат два короля - Чёрный и Белый. Побеждённый и победитель.
***
Гробовщик засыпает в объятиях ученика, уткнувшись носом в его плечо. Уильям зарывается лицом в длинные серебряные пряди.
Их партия окончена навсегда. Шах и мат.
URL записиМат Чёрному королю
(ficbook.net/readfic/3320956)
Автор: HSF
Фэндом: Kuroshitsuji, The most beautiful death in the world (Kuroshitsuji) (кроссовер)
Персонажи: Гробовщик/Уильям, за кадром - Уильям/Грелль
Рейтинг: R
Жанры: Слэш (яой), Ангст, Драма, Даркфик, AU
Предупреждения: OOC
Размер: Мини, 5 страниц
Кол-во частей: 1
Статус: закончен
Описание:
Продолжение фанфика "Шах и мат" (diaryhsf.diary.ru/p205040884.htm)
Посвящение:
С Днём Рождения, Лаэрта!)
Публикация на других ресурсах:
Запрещена.
читать
Уильям Т. Спирс всегда пунктуален и точен. Он не позволяет себе опоздать даже на минуту, но в эту пятницу, ровно в восемь, не приходит навестить наставника. Гробовщик ждёт его долго - он не ложится спать до поздней ночи, и, увы, лишь затем, чтобы с голубиной почтой получить письмо с извинениями - его бывшего ученика отправили на срочное задание, он не смог вырваться к нему.
Уильям появляется на пороге его лавки только в следующий понедельник, в обеденный перерыв. Он выглядит отдохнувшим и посвежевшим, непривычно много улыбается и непривычно-мечтательно молчит, совершенно не обращая внимания на свой внешний вид - не замечая длинного красного волоса, прицепившегося к пиджаку, и не пытаясь пригладить слегка растрёпанную причёску.
Это несовершенство внешнего вида мистера Спирса почти незаметно, но цепкий взгляд Гробовщика выхватывает всё, и сегодня, сражаясь с бывшим учеником в шахматы, Легендарный с особой яростью атакует ферзя, которого сам некогда так любовно раскрашивал, расписывал красными лентами для Уильяма: особенному ученику - особенные вещи.
А Спирс, ослеплённый кровавыми бликами королевской короны, одурманенный мыслями и мечтами, в которые то и дело проваливается, упускает из вида манёвры соперника, пропускает удары, поддаётся на уловки, с каждым ходом теряя фигуры, пока, наконец, из всей его армии не остаётся один только король.
- Шах и мат, Уильям, - улыбается Гробовщик, - Я победил.
Мистер Спирс принимает поражение, как и всегда, с достоинством. И, насладившись неспешным разговором и ароматным травяным чаем, уходит, предупредив, что в эти выходные, наверное, опять не сможет зайти.
Гробовщик сжимает руки в кулаки, чувствуя, как впиваются в кожу длинные ногти. Если Уильям так пренебрегает его обществом - что ж, он найдёт себе другое.
***
Мальчишку-диспетчера, которого он встречает вечером четверга в библиотеке, зовут Алан Хамфриз. У него мягкие черты лица и стальной внутренний стержень, застенчивая улыбка и внимательный, любопытный взгляд. Легендарный уже видел его в отделе Спирса. И даже знает о нём много больше, чем думает сам Алан.
- Помоги мне донести книги! - просит Хамфриза Гробовщик.
Тот, конечно, не может отказать своему кумиру - тому самому Легендарному жнецу, чья многометровая статуя встречает его каждый день в холле Департамента. Алан знает о нём всё - всё, что написано в учебниках, - и он так счастлив вживую говорить со своим идолом, на которого так мечтает быть похожим!
А Гробовщик счастлив рассказывать благодарному слушателю о людях, о том, что есть для них смерть, что есть страдание и боль.
- Только не вздумай сочувствовать им, забирая душу. Можешь подхватить Шип, - напутствует Легендарный юного диспетчера перед прощанием, уже зная, что сердце Алана готово разделить муку смерти. С любым. С каждым.
Пятницу Гробовщик проводит в бессмысленном ожидании Уильяма и одиночестве, наполненном стуком шахматных фигур, соприкасающихся с доской. Он играет сам с собой. Как обычно - по своим правилам. Гробовщик скидывает в коробку ненавистные скучные пешки. К ним же, ещё до начала игры, он швыряет чёрных слонов - в них больше нет надобности. Их больше нет.
***
На следующей неделе Уильям не приходит. Он позволяет себе не приходить ещё около месяца, а потом неожиданно заявляется в среду, в девять, и с порога спрашивает про Шипы. Гробовщик приглашает его пройти, пряча злорадную усмешку, колдует над чаем и, наконец, почти впихнув чашку в руки ученика, с деланым сожалением рассказывает об этой страшной болезни - единственной, что способна убить бессмертного жнеца. Единственной, которую вызывает только собственное сострадание, что тянет из шинигами силы, делает почти по-человечески уязвимым. Единственной, от которой нет лекарства - только много глупых сказок.
Спирс благодарит его - пожалуй, слишком сухо, и слишком поспешно уходит, так и не притронувшись к чаю.
А потом снова пропадает на пару недель. Это непростительно. Уильям слишком часто стал забывать о нём. Гробовщику больно от этого, он обижен пренебрежением и невниманием Спирса. И думает, что, пусть Уильям - его любимый ученик, наказание он всё же заслужил.
***
Редко кого можно найти в библиотеке в субботу. Даже провинившихся не оставляют на сверхурочные в выходные, а рабочих смен в эти дни так мало, что диспетчерам просто нет времени прохлаждаться в компании книг. Впрочем, они и так редко выбирают этот способ досуга, а информацию предпочитают черпать из других источников.
Тем не менее, один диспетчер тут должен быть. Гробовщик быстро находит его в секции болезней. Он заводит с Эриком Слингсби неспешный, ленивый разговор и, выбирая книги, что помогут ему скоротать очередной одинокий вечер, рассказывает между делом одну прелюбопытнейшую легенду - будто бы тысяча невинных душ могут исцелить шинигами, поражённого Шипом Смерти. О, конечно же, это просто сказка! Хотя - кто знает, кто знает...
Легендарный, посмеиваясь, уходит, слыша шорох судорожно сжатых в руке листов и чужое тяжёлое дыхание. Эрик будто пытается напиться воздуха впрок, перед тем, как броситься в нефтяную топь бездны, запятнать себя неискупаемым грехом, несмываемым позором.
В традиционной игре не по правилам в эту пятницу не хватает теперь и ладей, проглоченных чёрной пропастью коробки, разделивших судьбу слонов. Какая жалость для чёрного короля!
***
Стоит середина зимы, когда из вьюжного тумана на порог его лавки выступает тёмная фигура. Гробовщик не видел Уильяма очень давно - ещё с того раза, когда тот спрашивал о Шипах, но сразу же узнаёт его. Чёрного Короля нельзя не узнать - даже если он сам не похож на себя.
У Уильяма бескровные, едва шевелящиеся губы, сжатые в тонкую линию, воспалённые глаза, блестящие то ли от едва сдерживаемых слёз, то ли от бусин растаявшего снега, водой склеивших ресницы. Уильям почти ничего не говорит - только сидит и смотрит в пространство, слушая мерное течение речи учителя. Он не слышит его, не воспринимает слов - но этот почти-разговор спасает его от воспоминаний, спасает от личного Ада, дохнувшего в лицо, позволяет раствориться в журчании звуков, в переливах смеха, забыть о чёртовом деле № 6664242. Забыть о тех двоих, кого он не уберёг. О лучшем друге. О лучшем диспетчере.
- Утешься, Уильям, - баюкает его в своих руках Гробовщик, - У них была самая прекрасная в мире смерть.
***
Весной, когда всё возвращается к жизни, тянется к солнцу и свету, "оживает" и Спирс, смиряется, наконец, с невосполнимой потерей, учится жить по-новому. Он вновь становится таким же, каким и был - только внимательнее, собраннее, строже. Он тщательнее контролирует выполнение заданий, не отпускает сотрудников в одиночку и не позволяет себе отдыхать, пока все его диспетчеры не вернутся со сбора; срывается на помощь, даже когда они опаздывают на какие-то минуты. Смерть Эрика Слингсби и Алана Хамфриза не сломала его - пройдя через это, Спирс стал только мужественнее. Гробовщик жалеет разве что о том, что не он был с Уильямом этой стылой зимой, не он согревал его, не он шептал ему о своей любви...
Впрочем, Легендарному не на что жаловаться. Бывший ученик больше не забывает его, исправно являясь каждую пятницу, ровно в восемь часов.
До самого апреля, когда Спирс неожиданно пропускает встречу. Он ссылается в письме на неотложные дела и просит прощения - которого, конечно, не получит. Если Грелль и научил Уильяма врать, то он не может отучить Департамент от сплетен. Узнать, что Сатклифф и Спирс укатили в совместное путешествие на уик-энд, оказывается даже проще, чем хотелось.
Гробовщик вертит в тонких пальцах гладкие чёрные фигуры. Кажется, Лжецу-полководцу придётся лишиться ещё кого-то из своих ратников. Легендарный сбрасывает в коробку ферзя. Он никогда не любил Королеву.
***
Воскрешение мёртвых - какая чушь! Нет, лучше - какая ирония. Идти против самой смерти - опасное занятие, но Гробовщик всегда был не из робкого десятка. И раз мистер Стокер так желает именно этого - почему бы и нет?
Всё получается именно так, как и ожидает Легендарный жнец. Райан Стокер верит ему. Верит настолько, что соглашается даже устроить демонстрацию на океанском лайнере. Соглашается заполнить трюмы мертвецами. Соглашается взять его с собой...
До цели остаётся совсем немного - всего лишь написать анонимный донос, чтобы Уильяма надолго задержали у начальства, и его любимый ученик не попал вместо своих диспетчеров в кровавую мясорубку на корабле, - и партию можно считать почти завершённой. Легендарный уверен, что расследование дела о живых трупах достанется нужному отделу - он не зря расхваливал вчера перед Уэйнтвортом "лучших сотрудников Департамента" и уверял, что Сатклифф и Нокс справятся - даже без погибших товарищей.
Гробовщик не учитывает одного - Уильям готов к борьбе и примет вызов, со всем миром будет сражаться за свою Королеву - даже, если потребуется, с ней самой. Мистер Спирс своей властью отстраняет Грелля от заданий, придравшись к какой-то мелочи. На борт "Кампании" поднимется только Рональд Нокс.
Кони? Что ж. Жаль - жаль. Но сердце Чёрного Короля дороже тысячи задорных улыбок и вихрастых конских грив, растрёпанных несуществующим ветром.
В коробку летят ещё две фигуры. Но и королеву Гробовщик не спешит возвращать на доску. Всего пара строк - и, пока Уильям будет на ковре у начальства, Греллю Сатклиффу передадут приказ - явиться на помощь Рональду.
А уж в своих силах Легендарный жнец не сомневается.
***
В этот день Уильям приходит к нему под утро. Он бледен, как простыня; небритые щёки испачканы потёками крови. Его трясёт, корчит от боли, и он не опускается - падает на гроб, пряча в ладонях лицо и едва слышно шепча что-то про корабль, вызов к начальству, проклятого демона, отобравшего у него самое дорогое, самое ценное: тех, за кого Уильям был в ответе, и кому в решающий момент не смог помочь. Уильям хрипит что-то, кривя в горькой улыбке тонкие белые губы, покрытые соляными крупинками. Бездумно-безумно говорит о том, что убил того демона. Смеётся. Почти плачет.
И, наконец, с усилием втянув в саднящие лёгкие воздух, выдыхает, почти не размыкая губ, устремив в пространство остановившийся, безжизненный взгляд: "У меня никого больше нет. Нет. Никого".
- У тебя есть я, - почти так же тихо отзывается Гробовщик, - И я люблю тебя.
Легендарный распахивает перед учеником объятия. И Уильям сдаётся. Бросается в силки чужих губ, в путы чужих ласк. Тонет в тёмной бездне чужой любви и невозможной, щемяще-нежной покорности. Гробовщик отдаётся ему целиком, без остатка, позволяет делать с собой всё, что угодно. Он не сопротивляется ни властным, грубым поцелуям, ни жёстким касаниям, ставшим почти ударами. Ему хорошо с Уильямом - с любым, в любом состоянии. Пусть вымещает боль, клокочущую ярость, детскую обиду на мироздание - пусть! Но с ним. Только с ним.
Гробовщик изгибается в руках бывшего ученика, запрокидывает голову, стонет, кусает губы в кровь. Уильям прижимает его к себе, клеймит царапинами, ставит на шее тавро болезненного укуса, жжёт губами кожу. Ищет утешения в единственном, кто остался с ним; чужой любовью вытравливает из сердца воспоминания о своей. Тела двух жнецов, переплетясь, становятся единым целым, их души сплавляются в одну, повязанные горечью и виной, спаянные кровавым концом затянувшейся игры. Два ангела Смерти больше не принадлежат себе, в эту весеннюю ночь отдаваясь друг другу.
На полу валяются шахматы, сбитые со стола нечаянным взмахом руки. Кони, ладьи, пешки рассыпаны по каменным плитам, свалены грудой, в которой мелькает алая корона Ферзя. Отдельно от своих войск сиротливо лежат два короля - Чёрный и Белый. Побеждённый и победитель.
***
Гробовщик засыпает в объятиях ученика, уткнувшись носом в его плечо. Уильям зарывается лицом в длинные серебряные пряди.
Их партия окончена навсегда. Шах и мат.